«Чудо в горах Алатау, или История бабушки Олиной мечты i

«Чудо в горах Алатау, или История бабушки Олиной мечты» Рассвет ещё только розовел за снежными пиками Заилийского Алатау, когда бабушка Оля, перекинув через плечо домотканый шопку*, отправилась в горы. Воздух звенел от прохлады, пахнув полынью и дикими яблоками — так пахнет Алматы, когда город спит, а земля шепчет древние сказки тёплым ветерком-«желтоксаном». «Сегодняшний день носит удачу в складках», — подумала она, поправляя цветастый платок, как делала это всегда перед дорогой. Первой остановкой стал домик фермера Гаухар, утопающий в зарослях шиповника и маральего корня. «Сәлеметсіз бе, құрдасым!* Дайте-ка молочка от вашей «алтын» коровы да яичек от горных кур!» — звонко попросила бабушка, а сама залюбовалась на хозяйку: Гаухар, в расшитом түйетақыя* на голове, деловито перебирала курут* на солнце. «Беріңіз, тәтті апам*, сами знаете — внучата обожают ваше угощение!» В шопку, аккуратно уложив глиняный кувшин, она добавила горсть баурсаков от Гаухар — «чтобы сил прибавлялось». Бутаковка встретила её шелестом карагачей, их узорные листья рисовали кружева на камнях. Здесь, у старого мостика, бабушка месяц назад сложила запруду из плоского камня-таскума — «чтобы сердце закалять, как наши предки в тайказане*». Но сегодня ручей преподнёс сюрприз: меж камешков на дне копошились десятки рачков, их панцири сверкали, будто рассыпанные монетки-тиынки. «Откуда вы, сүйкімдітер*? Вчера вода была чиста, как слеза ребёнка!» — прошептала она, осторожно присев на корточки. Обливаться не стала — вдруг спугнёт новосёлов? Решила вместо этого сделать цигун под старой березой, что росла в двух шагах, белоснежная кора её переливалась в лучах. «Дыхание земли, сила гор…» — мысленно повторяла бабушка, а сама представляла, как тут резвились бы Алеся с косичками, украшенными перьями филина, и Эдя, вечно норовивший залезть на скалу повыше. «Апам-ау*, как бы я вам показала эти рачков да рыбку…» — вздохнула она, завершая упражнение. И в этот миг запруда вспыхнула изумрудной искрой. Форель! Не больше ладони, вся в золотистых крапинках, она металась в струях, будто танцевала қара жорға* — то прячась за камни, то выпрыгивая, чтобы поймать солнечный зайчик. «Балқарағым*?! — ахнула бабушка, чуть не уронив шопку. — Да как ты сюда добралась? Ведь ручей-то из ледника течёт, до Большой Алматинки километры вверх!» Рыбка, словно услышав, замерла у поверхности, её чёрные глазки-бусинки смотрели прямо на Олю. И тогда бабушка, не сомневаясь, заговорила с ней нараспев, как когда-то пела колыбельные дочерям: «Ай, сәлем, жүрегімдегі балық*! Коли ты дух этих гор, пусть Алеся с Эдей увидят твой танец. Пусть хоть во сне придут к апашке…» Не договорила — рыбка вдруг выпрыгнула высоко-высоко, брызги сверкнули радугой, и в этом сиянии бабушке явилось: Эдя бежит по тропинке к её дому, а Алеся машет с мостика, вплетая в косы алые маки… Обратную дорогу она шла, бережно неся в шопке не только гостинцы, но и тихую радость, что грела сильнее солнца. А вечером, зажигая свет в окне своей старой саманной хижины, бабушка Оля подняла чашку кумыса к звёздам: «Жүрсін, бәпелем*… Дороги найдут те, кто сердцем видит путь». И в ту же ночь, за тысячи километров, Алеся проснулась от странного сна: будто она плывёт по ручью, а впереди мелькает золотая рыбка, и голос апашки зовёт её из-под кроны карагача: «Жаным, я жду!» --- Пояснения для внучат (казахские слова в тексте): - *Шопка* — сумка из войлока. - *Сәлеметсіз бе, құрдасым* — «Здравствуй, подруга». - *Түйетақыя* — традиционная казахская шапочка. - *Курут* — сушёный творог. - *Тәтті апам* — «моя сладкая сестра» (ласковое обращение). - *Тайказан* — походный котёл кочевников. - *Сүйкімдітер* — «красавчики». - *Апам-ау* — «бабушка» (с нежностью). - *Қара жорға* — традиционный танец «верблюжий шаг». - *Балқарағым* — «моя золотая» (ласковое). - *Жүрегімдегі балық* — «рыбка моего сердца». - *Жүрсін, бәпелем* — «Пусть будет так, мои птенчики».